Почему во франции такая большая. Почему французы покидают Францию? В чем же этика и мораль эмиграции

Мартин Когоут (Martin Kohout)

Недавно мы с супругой поехали на выходные в Париж. Мы не были там больше десяти 10 лет. Еще одной причиной были необычайно низкая стоимость билетов Air France. Обратный билет на одного человека обошелся всего в 2500 крон, включая сборы, и это должно было насторожить нас, но, к сожалению, мы ничего не заподозрили.

Полет в Париж прошел нормально, и в аэропорту мы сели в поезд в направлении центра. После приезда на Северный вокзал мы испытали первый шок. Везде беспорядок, хаос, но, главное — ни одного белого француза. То же самое было вблизи базилики Сакре-Кер, где мы явно необдуманно поселились… Мы сели на метро и отправились к основным достопримечательностям.

Во время поездки на метро с Grand Etoile к Лувру мы вдруг осознали, что во всем вагоне мы — единственные белые. Это было в пятницу в 14.00. У входа в музей Лувра — ни души, зато везде патрули до зубов вооруженных солдат с пальцами на курках. Вскоре мы узнали от друзей, что вот уже почти год в Париже чрезвычайное положение…

Мы пообедали с друзьями недалеко от Больших бульваров: на улице — преимущественно мигранты. Кстати, и большинство магазинов в окрестностях иммигрантские. К вечеру мы отправились к Эйфелевой башне, и снова ни одного туриста. Только мер безопасности больше. Проверяют всех туристов за исключением мусульманских закрытых с ног до головы женщин — наверное, это такое равенство по-французски.

Зато окрестности и прилегающая Трокаредо — это просто ад: полно странных африканских продавцов «сувениров», арабских наперсточников, нищих из Африки и Румынии и карманников. Полиция уже совершенно явно закрывает глаза на мелкие уличные преступления.

И такая картина рядом со всем известными достопримечательностями. Зато вечером вблизи от Эйфелевой башни иммигранты изнасиловали какую-то молодую француженку. Естественно в новостях об этом упомянули лишь вскользь. Наверное, это нормальное происшествие в рамках культурного обогащения…

На следующий день утром мы позвонили друзьям и предложили пикник в центре, как раньше в студенческие времена. Но они ответили, что, мол, лучше встретиться в ресторане, потому что пикник может быть очень опасен. Мы не поняли, но согласились и отправились к Бастилии. И снова увидели кругом бардак, грязь и, главное, одних мигрантов.

Апогеем вечера стал визит в небольшое бистро недалеко от нашего отеля, где мы хотели выпить по бокалу вина. Но хмурый бородатый «француз» откуда-то из Алжира злобно сказал нам, что он в своей стране не будет продавать алкоголь, да еще и выругался в адрес проклятых «христиан». Поэтому мы предпочли уйти в отель. Была только суббота, а мы уже буквально ждали воскресенья и отъезда домой. Все это не Франция, а мусульманская Африка, а туда на выходные ехать мы точно не хотели…

Сегодня выходные в Париже — это по-настоящему ужасный опыт, и я теряюсь в догадках, что же происходит в Кале или в Марселе, где иммигранты де-факто уже захватили города и контролируют их. Францию ожидает либо диктатура, либо гражданская война, а какая это была приятная страна.

В Петербурге любят французскую литературу – по крайней мере, ей забиты полки книжных магазинов. И современный французский роман, будь то эпатажный Бегбедер или чувствительная Гавальда, раскупается очень неплохо. Число молодых французских писателей всё время растет, а русские издатели не понимают, откуда во Франции столько талантов. Чем издательское дело во Франции отличается от такого же дела в России, мы и пытались разобраться.

Н а самом деле, французский секрет отнюдь не в среднем арифметическом литературного таланта на долю населения, а в гораздо более приземленных вещах, начиная с издательств, которые не зацикливаются на жанровой литературе. Французские издатели на свой страх и риск издают или, по крайней мере, пытаются издавать почти всё. Вопрос жанра, объема и оформления здесь условность. Если большинство российских издательств не берутся издавать короткую прозу по причине того, что у книги объемом менее шести листов разваливается корешок (а мягкие обложки не популярны), то во Франции такой проблемы нет – компактную книжку купят с удовольствием. В этой довольно абсурдной ситуации с объемами для России даже есть что-то национальное – все великие русские писали толстые книги, а Чехов мучился, что не может работать в крупной форме.

В отношении жанров французы безостановочно экспериментируют – роман из сплошных диалогов, роман-монолог, роман о романе, роман о романе в романе, стихи в прозе, проза в стихах, игры со словами. Иногда берешь в руки французскую книгу и понимаешь, что подобное произведение никогда не могло бы существовать в России, потому что, как бы ни рассуждали издатели, акцент в сознании российского читателя стоит на сюжете, а французского — на языке. Недаром каждый год во

Франции публикуется такое количество художественной и научно-популярной литературы о языке: «Спасем 100 редких выражений», «Грамматика это нежная песня», «Маленькая книжка изысканных ругательств». Именно книги, связанные с языком, составляют основной фонд издаваемой во Франции литературы.

Некоторые из этих книг появляются в русских переводах, но шансы на местную аудиторию у них, как правило, нулевые. Даниэль Пеннак обычно пылится на последних полках стеллажа «Буквоеда», за вторым рядом нераспроданных книг. И дело тут не в плохом переводе, а в том, что российский читатель к такой литературе не привык. Если парижский букинист способен рассказать прохожему все о любой книге, заинтересовать, объяснить ее ценность, а продавец несетевого магазина, по крайней мере, в силах указать правильную полку, то в родном «Доме книги» «Анжелика» лежит на одном столе с «Госпожой Бовари», а консультанты не знают, кто написал «Нагие и мертвые».

Культура языка и книг во Франции живее всех живых, прежде всего, благодаря СМИ. Почти у всех крупных парижских газет есть подробные книжные приложения, а серьезные литературные журналы («Lire», «Magazine litteraire») являются одновременно тиражными и глянцевыми. Всё это, не считая литературных программ по ТВ и бесконечных книжных салонов, ярмарок, выставок, плакаты которых красуются повсюду, не хуже рекламы нового фильма Вуди Алена. Глядя на них, вновь приходишь к мысли о том, что кризис в России связан не с тем, что система дала сбой, а с тем, что ее изначально не было.

_________________________________________________________
КОММЕНТАРИЙ:

Софи Бенеш, директор французского издательства «Интерферанс»:

— Что самое сложное в работе французского издателя?

— Я думаю, самое сложное – выбор книг и распределение. У многих больших старых издательств есть свои распределители, у книжного дома «Галлимар», например. При этом конечно, распределитель «Галлимар» может работать и с другими издательствами, но это целая система, в основе которой не только склад, бухгалтерия и заказы, но главным образом доверие и репутация. Когда мое издательство только появилось 15 лет назад, мне приходилось самой ходить по разным магазинам Парижа, предлагать книги, обсуждать цену, забирать нераспроданный тираж… Это было ужасно тяжело, приходилось записывать, какие книги где оставила, возвращаться через месяц, смотреть, что продалось, а что нет.

— Книжные магазины готовы работать со всеми издательствами?

— Все книжные магазины, как и все издательства, – совершенно разные, и они должны совпадать во вкусах, чтобы плодотворно сотрудничать. Если присмотреться, то заметите, что в книжных магазинах Парижа выбор разный. Нобелевский лауреат Леклезио может быть у всех, но какая-то другая книга – вовсе необязательно. Магазины Парижа, как и книжные дома, рассчитаны на разную публику.

— Ваша аудитория — поклонники русской литературы?

— Да, я издаю много русской классики, потому что сама ее очень люблю, – Шаламова, Ахматову, Достоевского, Чехова, Андреева.

— А современную русскую литературу печатаете?

— Пока нет, хотя я как переводчик Людмилы Улицкой считаю, что можно было бы. Но на нее такие права дорогие. Знаете, дешевле получается издавать тех, кто давно умер. Да и покупают русскую классику лучше. То есть Сорокин с Пелевиным как-то идут, но неважно. Зато почему-то французы любят Куркова, хотя мне он представляется очень средним писателем. Вообще, справедливости ради, надо сказать, что с переводной литературой издателям, и мне в частности, легче работать, чем с оригинальными французскими текстами. У нас существует организация «Международный дом книги», которая активно отслеживает иностранную литературу и оказывает финансовую поддержку издателю, например, берет на себя 50 или 60% стоимости перевода.

— Туда обращаются сами издатели?

— Иногда переводчики, но чаще издатели. Три раза в году собирается специальная комиссия, состоящая из профессионалов, которые рассматривают около двухсот досье и решают, какие книги опубликовать на французском.

— И какие языки оказываются самыми популярными?

— Как правило, больше всего англоязычной литературы, затем книги на немецком языке, а ещё нынче модной стала скандинавская литература. Процент русской литературы довольно маленький. Но на самом деле, язык не главное. Когда комиссия принимает решение, она основывается на качестве самого текста и на переводе, конечно. Вокруг каждой книги происходит бурная дискуссия, все обязаны высказаться.

— Конкуренция между переводчиками при этом играет роль?

— Нет, наоборот, все очень радуются, когда комиссия выдвигает книгу на редком языке, на китайском, например. Переводов с китайского так мало, что подобную книгу будут отстаивать до последнего, давая переводчику миллион шансов.

— То есть система взаимодействия с иностранной литературой во Франции отработана, а с франкоязычными авторами что происходит?

— Тут какая-то тайна, которую невозможно разрешить. Есть система ридеров, от самых неопытных до самых авторитетных. Но для них в этой работе нет прямой выгоды. Платят мало, славы в любом случае никакой. Единственное, что радует, так это то, что во Франции абсолютно все рукописи, попадающие в издательства, читают. Прочитывают всё. Не бывает такого, чтобы какой-то текст добрался до издательства, а его бы не прочитали. У нас особые правила – все читают всё.

— Это что — традиция такая?

— Это вопрос доверия – то есть самого главного, на чем держится издательская деятельность. Мы не знаем, будет ли популярен тот или иной французский автор, и мы уж тем более не знаем, будет ли продаваться иностранный автор, поскольку текст оригинала издатель не всегда может прочитать. Так что доверие самое главное и самое сложное в издательском бизнесе.

Анастасия Петрова

Речь пойдёт, о Франции, про которую мало говорят СМИ, проблемы которой замалчивают украинские политики и владельцы СМИ

Сегодня речь пойдёт, не об Украине, а о Франции, про которую так мало говорят в наших СМИ, проблемы которой замалчивают украинские политики и владельцы СМИ.

Что же там реально происходит и почему?

Сегодня в субботу во Франции ожидается новая, еще более мощная волна протестов, охвативших в последние дни всю страну. Власти страны предпринимают чрезвычайные меры, пытаясь сохранить контроль над ситуацией — в города входит армия, в Елисейском дворце опасаются путча.

Всю уходящую неделю во Франции зажигают «желтые жилеты». Началось с беспрецедентных погромов в Париже на выходных 1-2 декабря. Протестанты жгли автомобили, били витрины, кидали в жандармов камни и коктейли Молотова.

Движение пошло по всей стране. «Желтые жилеты» блокировали мэрии, префектуры и налоговые инспекции. Громили автозаправки, магазины и кассы для оплаты проезда по шоссе. Поджигали покрышки, перекрывали дороги, разбивали камеры слежения. В маленьком городке Пюи-Ан-Велэ дотла сожгли местную префектуру. Два дня назад Макрон попытался выступить перед протестующими в городе Пюи-ан-Велэ, где сожгли префектуру, они не дали ему сказать и слова и долго гнались за кортежем, выкрикивая нехорошие слова и грубоватые призывы.

Президент Макрон провел срочное совещание с правительством и поручил премьер-министру Эдуару Филиппу отложить введение налогов на бензин на полгода.
Но ничто уже не могло ему помочь. Новым лозунгом, объединяющим разношерстное и непонятное движение «желтых жилетов», стало «Макрона в отставку!» Президенту припомнили все — и высокомерие, с которым он призывал трудящихся «не лениться» и пренебрежительные советы безработным, и издевки над пенсионерами.

На сегодня «желтые жилеты» выработали пакет из 42 требований, которые предъявили властям. Среди них повышение минимальной зарплаты до 1300 евро, пенсии — до 1200 евро, снижение пенсионного возраста до 55-60 лет, ограничение миграции и депортация беженцев, не получивших убежища, назначение всем депутатам зарплаты в размере не выше среднемесячной зарплаты по Франции, повышение налога на богатых, а также запрет на зарплаты выше 15 тыс. евро.

Буквально каждое это требование противоречит политике Макрона. Понимая, что президент им навстречу не пойдет, «желтые жилеты» запланировали на ближайший уикенд «четвертый акт» своих выступлений. В акциях должны принять участие миллионы человек. Их цель — «заблокировать всю Францию».

К «желтым жилетам» уже присоединились студенты — они требуют изменения правил поступления в вузы и отмены повышения стоимости обучения для иностранных студентов. Вместе с ними будут бунтовать железнодорожники, не сумевшие весной добиться послабления реформы трудового законодательства. Врачи и медсестры собираются протестовать против закрытия провинциальных больниц и снижения финансирования здравоохранения. Об участии в акциях заявили и радикальные группы ЛГБТ. В общем, на демонстрации собирается выйти буквально вся страна.
Боевое крыло протестантов составят антифа и левые радикалы. К ним присоединится цветная молодежь из «Adama committee». Главной целью протестующих на этих выходных будет Елисейский дворец.
«Желтым жилетам» пока удается невозможное. Они полностью сломали систему разделения народа на правых и левых, которую десятилетиями насаждал истеблишмент. В их рядах свободно смешались троцкисты и националисты, сторонники Марин Ле Пен и симпатизанты Меланшона, коренные и «понаехвшие» французы, горожане и сельские жители, активисты ЛГБТ и старорежимные коммунисты. Причина, вероятно, в том, что «жилеты» объединили миллионы людей, ранее считавших себя средним классом, а сегодня неумолимо скатывающихся в нищету.
Среди них оказались помощница учительницы, мать четырех детей, получающая в месяц 800 евро, продавщица из аэропорта Тулузы, выживающая с дочерью на минимальную зарплату, бывший водитель, вынужденный на пенсии жить в трейлере.

Все их возможные идейные разногласия ничего не стоят перед мрачной реальностью.
«Раньше было как — были бедные, были богатые, были те, кто в серединке, а сейчас остались только бедные и богатые, посередине — никого. Мы дошли до точки невозврата».

На этой простой платформе и объединяются миллионы французов. Все партии — и правые, и левые — выглядят по сравнению с этим движением какими-то политическими динозаврами. Лучше всего отношение народа к традиционным партиям сформулировал некий протестант: «Вы, там! Вы все не нужны», — передал он через журналистов французской элите. И это, пожалуй, самое точное выражение той идеи, которая гонит сегодня на баррикады сотни тысяч французов.
Расколоть такое массовое движение затруднительно. Поэтому истеблишмент начал нагнетать панику через СМИ. «У нас есть основания предполагать, что в субботу у Елисейского дворца состоится серьезная вспышка насилия», — говорится в официальном заявлении администрации.
Еще один резон для администрации нагнетать ужасы — это возможность преследовать лидеров протеста за госизмену и попытку переворота. Это еще один сигнал протестантам — по окончании акций им могут впаять большие тюремные сроки.
Тем временем французы постят в соцсетях фотографии армейских подразделений, выдвигающихся в Париж. Нет, армия не планирует переворот. Ее вызвали на подмогу власти. На этих выходных именно военные будут защищать режим Макрона от толп медсестер, дальнобойщиков и студентов. На полицию большой надежды нет. Если жандармам запрещено бастовать по закону, то профсоюз технических сотрудников французской полиции уже заявил, что собирается присоединиться к «желтым жилетам».
Чем бы ни закончились протесты во Франции, рейтинг президента Макрона упал со времен его избрания в несколько раз. Сейчас он колеблется где-то в районе 25% и явно стремится вниз.

Anatoly Opalinsky

Могли заметить, что в последнее время ярко вырисовывается тенденция к эмиграции ИЗ ФРАНЦИИ.

На сегодняшний день самый тиражируемый пример — Жерар Депардье.

Но мало кто знает, что самый богатый человек Франции — Бернар Арно — тоже ищет иностранного подданства.

Так почему же коренные французы бегут из своей страны?

В начале приведу мнение самого француза — молодого интеллектуала и журналиста Жака Робера (Jacques Roberts):

В свете последних событий во Франции, связанных с результатами президентских выборов, и, как следствие, налоговой вакханалией на грани конфискаций и экспроприаций, бегством богатеев и капиталов, ростом бюрократизма и сворачиванием свобод стоит задуматься о проблеме французской эмиграции .

Бегут те, кто верит в частную собственность и у кого она есть, покидают свое отечество, конвертируют труд дедов в монету, прячут ее за пазуху и тянутся к границе — пока родное государство не отняло последнее для раздачи безродному космополитичному пролетариату со всех темных концов планеты и не пустило по миру.

Зато потом оно может предоставить вам, разоренным и обобранным, бесплатный суп, угол в гетто и работу за СМИК (это такая минимальная зарплата, в виде пособия хватающего только на самое необходимое чтобы не протянуть ноги). Ваши отцы и деды богатели высасывая соки из половины мира, они творили, они созидали, они строили, они были велики, а вы ничтожества, не в состоянии сохранить и защитить эту собственность — поэтому мы ее у вас отберем и разделим между собой, — говорит левый электорат, плебс, бросающий в избирательную корзину бюллютень с жирным крестом напротив фамилии Олланд.

Так почему же французы покидают Францию? Может быть их тревожит неопределённое будущее? Высокие налоги?

Что ждет собственников, промышленников, капиталистов, людей уважающих труд и желающих зарабатывать и тратить больше чем минимальная зарплата? Судя по риторике и действиям правительства за горизонтом маячит дивный новый мир, мир Шариковых, разделяющих и поедающих чужую собственность.

Доля государства в экономике все больше приближается к таковой в период позднего СССРа (57 % во Франции к 60 % в позднем союзе).

Налоговое бремя растет: по последним исследованиям Всемирного банка за 2013 год Франция заняла 169-е место из 185 возможных в мире по тяжести налоговой нагрузки на предприятия , достигшей 65,7% налога на прибыль. То есть две трети заработанного, после всех отчислений и социальных выплат, вы просто отдадите государству: ведь плебеи должны кушать и продолжать плодиться.

Возникает ощущение, что в правительстве не понимают простой экономической истины, что слишком высокий налог убивает смысл налога , и чем больше вы отняли сегодня, тем меньше вам удастся забрать завтра. Забрав у тех кто работает сегодня, значит подтолкнуть их к тому чтобы не отдать завтра, не проинвестировать в свое предприятие, не создать больше ВВП и рабочих мест.

Даже Швеция, постоянно приводимая в пример социалистами как модель рая на земле, где нет богатых, потому что они делятся с нищими, эта самая Швеция на сегодняшний день ограничивает роль государства в экономике, снижает его долю, имеет меньше налогов и более гибкую модель устройства рынка труда. Швеция мала и быстро маневрирует, видоизменяется. Франция велика и неповоротлива, ей сложно меняться, потому как внутри ее 5 Швеций (!) сидят на шее государства и зависят от его подачек, либо в открытую делают на нем свой гешефт.

Гражданин, вы заплатили налоги? — О, да!, — Отлично, с вас еще налог на недвижимость и на воздух, которым вы дышали весь год (taxe d’habitation). У вас кончились деньги? Ничего, ничего, в Красном кресте сегодня дают замечательный супчик с крутонами и томатную пасту с собой!

Если у вас есть свой дом, дом построенный вами на ваши деньги, без помощи государства и кредитов на вашей земле, вы все равно каждый год будете выплачивать государству налог за него, пока, наконец, за всю свою жизнь вы не выплатите мытарям его полную стоимость и выше того, ведь вы ВЛАДЕЛЕЦ НЕДВИЖИМОСТИ, в то время как у большинства ее нет. А им нужно помогать, «солидарность».

Пенсия во Франции

Пенсия. К 2020 гду деньги в двух самых крупных пенсионных фондах Франции закончатся, это как раз время выхода на пенсию всех основных руководителей этих фондов — спросить будет не с кого. Уже сейчас пенсионный возраст отодвигается все дальше и дальше и скоро достигнет 70 лет. Молодежь, не в силах найти работу в 20-25 лет покидает страну, а что же будут делать 60-65 летние граждане, чтобы найти подходящую вакансию? И это при том, что социальные отчисления, в том числе на пенсию, растут с каждым годом! Даже если вы проработали 50 лет своей жизни, не факт, что к моменту вышего выхода на пенсию вы исправно будете ее получать — дефицит социальных выплат растет с каждым годом.

К чему я это всё?

Среди французских капиталистов, владельцев земли и недвижимости, людей свободных профессий и интеллектуалов ширится призыв покидать страну, менять подданство по этическим и моральным мотивам!

В чем же этика и мораль эмиграции?

Французы, покидающие свою страну говорят: «К черту солидарность! Думайте в первую очередь о себе, ведь именно так поступали те, кто привел к власти Олланда! Пусть он их теперь и кормит своим телом, а мы, скрывшись за пределами родины еще вернемся, чтобы стать триумфаторами в борьбе французов с французами, как когда-то де Голль!»

Многочисленные примеры моих знакомых и знакомых моих знакомых сводятся к трем основным мотивам эмиграции:

— На бытовом уровне налоговое бремя простых работающих граждан стремительно растет, государство забирает слишком много чтобы жить в достатке как 10-20 лет назад, а потому многие перезжают в соседние страны чтобы уберечь оставшиеся деньги и имущество.

— Молодежь, в большинстве образованная, с дипломами о высшем образовании бежит . Их шансы на работу, не говоря уже о достойной оплате труда, во Франции слишком малы, а потому переезжают в Канаду, Австралию, Великобританию, США, Новую Зеландию, Бразилию, Китай, страны Персидского залива.

Даже арабская молодежь, обзаведяясь французским дипломом, и не желая прозябать в гетто стремиться в страны нефтяного рая Персидского залива;

Вы спросите какой из этих мотивов мой?

Естественно, мотив номер два. Молодым, активным, стремящимся к чему-то большему чем иностранцам во Франции делать нечего.

Любимая Франция, спасибо за приют, образование, опыт, а я пока что поехала дальше…

Франция. Начни жить с удовольствием Волохова Анна Александровна

Как это дорого! Почему фраза, которую в России произносить сейчас не принято, во Франции употребляется всегда и повсеместно

«Как это дорого», – сказала одна моя русская знакомая, которая 15 лет живет во Франции, по поводу стоимости детских курсов музыки. 500 евро в год – после Москвы эти цены мне казались смешными.

Я еще не была знакома со всеми подробностями французской системы налогообложений и «переложений», которая быстро приучает вас экономить. Система заключается в том, что вы за что-то платите – за доктора, например, или подоходный налог, – а потом вам часть из этого возвращают. Я поняла, почему французы такие экономные и так ведут счет деньгам. Если в одном месте, условно говоря, потратить 10 евро, но 6 из них вам через месяц или два должны вернуть, и так происходит постоянно, то вы волей-неволей привыкаете к тому, что вам, во-первых, нужно помнить о том, что что-то откуда-то должно поступить, а во-вторых, все время считать, сколько именно должны вернуть. Поэтому к счету денег французов приучает система – вот прямо отражение нашей пословицы «копейка рубль бережет». В сознании француза «подарить» кому-то лишний евро, о чем-то забыв или купив где-то что-то дороже, – это значит сделать глупость. Считается, что бросают деньги на ветер люди небольшого ума.

К бережливости французов приучает еще и то, что во Франции люди совсем по-другому распределяют свой бюджет. Основная статья расходов здесь – это жилье. Вот вам реальный пример семьи, которая зарабатывает на двоих 5500 в месяц (по местным меркам неплохой доход). Собственники своего дома, они тратят на него 3500 евро в месяц: на выплату кредита по ипотеке, электричество, газ, отопление, уход за садом и т. д. Еще у них двое детей, которые ходят в частную школу, потому что государственные школы в этом квартале «не очень», – еще 1500 евро. На жизнь не остается практически ничего. Получается, что при вполне благополучной жизненной ситуации и стабильной работе такая семья ничего себе позволить не может. Все каникулы они проводят у родителей на дачах, в рестораны практически не ходят.

В России часто бывает, что даже семейные пары с хорошей зарплатой живут с родителями, чтобы не «выкидывать» деньги на съем квартиры. Во Франции это неприемлемо. Люди уже со студенческих лет живут отдельно, рано приучаются отдавать большую часть дохода на жилье и стремятся прежде всего создавать себе хорошие условия для жизни. То, что остается, распределяется аккуратно – неизвестно, с какими трудностями придется столкнуться, может, крыша потечет, а может, машина сломается – поэтому большая часть французов по привычке старается экономить.

В России жаловаться на дороговизну не принято – это у нас считается признаком слабости. Дорого для тебя? Значит, ты мало зарабатываешь, а если мало зарабатываешь, значит, плохо работаешь – вот примерно так рассуждают в современной России. В нашей стране, когда говорят о чем-то, что оно дорогое, имеют в виду, что оно человеку не по карману. И вообще у нас о деньгах не очень любят говорить – считается, что это низко, вульгарно и т. д.

Во Франции же «дорогое» – это значит то, что продается по завышенной цене. А цены, по мнению французов, завышены на все и всегда. Жалобы на дороговизну – это способ поддержать разговор, который логичным образом переходит от еды к ценам на нее… и пошло. Это одна из тем, которые касаются каждого.

Из книги В этой книге нет ни слова правды, но именно так все и происходит(с иллюстрациями) автора Фрисселл Боб

Почему сейчас? Почему все это происходит сейчас, почему не 10 000 лет тому назад или не через 10 000 лет в будущем? Это случилось сейчас, так как мы достигли пика развития на различных уровнях. Чтобы объяснить все это, я должен забежать вперед и вывести Друнвало на передний план.

Из книги Литературная Газета 6261 (№ 57 2010) автора Литературная Газета

Почему мы всегда против России? Дискуссия Почему мы всегда против России? РУССКИЙ ВОПРОС Поскольку я занимаюсь русской культурой, мне не раз приходилось бывать на различных встречах и семинарах, где норвежской публике представляли так называемых борцов за демократию

Из книги Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы. автора Маслюков Ю. Д.

7. ПОЧЕМУ НЕ СТОИТ УНИЧТОЖАТЬ АМЕРИКУ ПРЯМО СЕЙЧАС? Почему же мы всерьез обсуждаем целесообразность создания трансъевразийской железной дороги, которая не более чем закрепит место России во "втором эшелоне" относительно развитых стран и позволит ей благополучно

Из книги Газета Завтра 4 (1053 2014) автора Завтра Газета

В России будет лучше, чем сейчас Юрий Ключников 23 января 2014 0 Политика Культура Общество Индийские мудрецы о советском периоде нашей страны Почему нам важно мнение Индии? Что у нас пишут об Индии в новостных лентах? Чаще всего это сообщения о том, что где-то в горах с

Из книги Франция. Все радости жизни автора Волохова Анна Александровка

Почему во Франции почти самый высокий уровень рождаемости в Европе? Франция - просто чемпион Европы по деторождению. Она на втором после Ирландии месте по уровню рождаемости. Но есть маленькая и мрачная разница - в Ирландии запрещены аборты (в 2013 году разрешили аборты по

Из книги Умные парни (сборник) автора Лесков Сергей Леонидович

Как это дорого! Почему фраза, которую в России произносить сейчас не принято, во Франции употребляется всегда и повсеместно «Как это дорого», - сказала одна моя русская знакомая, которая 15 лет живет во Франции, по поводу стоимости детских курсов музыки. 500 евро в год -

Из книги Газета Завтра 39 (1088 2014) автора Завтра Газета

Почему деньги во Франции - не показатель успеха? У французов не принято сорить деньгами. Они очень осторожно делают инвестиции. Для них важнее сохранить деньги, чем рисковать, и важнее собственный образ жизни, своя семья, свой дом, чем видимые показатели благополучия,

Из книги Почему я прыгаю автора Митчелл Дэвид

Из книги Периферийный авторитаризм. Как и куда пришла Россия автора Явлинский Григорий Алексеевич

Профессор Владимир Чигринов (Гонконг) ПОЧЕМУ В РОССИИ Я НЕ СТОИЛ НИЧЕГО, А ЗА ГРАНИЦЕЙ СТОЮ ОЧЕНЬ ДОРОГО? В конце 1990-х годов газеты писали о прорывных, мирового уровня работах профессора Владимира Чигринова в области полупроводниковой дисплейной техники. В одной из

Из книги Франция. Начни жить с удовольствием автора Волохова Анна Александровна

Сейчас у России функция миротворца Юрий Мамлеев 24 сентября 2014 1 Политика Война Если компромисс на Украине невозможен, надо «заморозить» конфликт Сегодня в мире критическая ситуация, решается дальнейший ход цивилизации. Mне украинский народ просто жалко. Ведь Украина

Из книги автора

Вопрос 15 Почему у вас всегда одно и то же выражение лица? Вам только кажется, что выражение нашего лица не меняется, потому что вы думаете не так, как мы. Довольно долго я переживал из-за того, что не могу смеяться за компанию, когда кто-то рядом со мной смеется. Мне кажется,

Из книги автора

Вопрос 48 Почему ты всегда куда-то бежишь? Мой разум все время колеблется то туда, то сюда. Не то чтобы я убегал по собственному желанию, я просто не могу не устремляться туда, где что-то привлекло мое внимание. Это меня и самого раздражает, потому что меня всегда ругают за

Из книги автора

Введение Политическая система современной России – почему о ней нужно говорить, и говорить именно сейчас За последнее десятилетие я довольно много писал о том специфическом общественно-экономическом организме, который на рубеже двух тысячелетий стал реальностью в

Из книги автора

Почему во Франции почти самый высокий уровень рождаемости в Европе? Франция – просто чемпион Европы по деторождению. Она на втором после Ирландии месте по уровню рождаемости. Но есть маленькая и мрачная разница – в Ирландии запрещены аборты (в 2013 году разрешили аборты по

Из книги автора

Почему деньги во Франции – не показатель успеха? У французов не принято сорить деньгами. Они очень осторожно делают инвестиции. Для них важнее сохранить деньги, чем рисковать, и важнее собственный образ жизни, своя семья, свой дом, чем видимые показатели благополучия,

Из книги автора

Почему во Франции принимают столько лекарств? Во Франции любят принимать лекарства. Здесь часто можно увидеть, как даже молодые люди закупаются в аптеках тоннами лекарств и засыпают их в себя в течение нескольких дней, «как доктор прописал». Гомеопатия, столь популярная