Перепрониклись… Почему российские школьники скорбят о «невинно погибших» солдатах вермахта. Воспоминания о Терегаево М

В Белгородском районе случайно откопали немецкую пушку 12/08/2019

Жителю села Драгунского-75 в Белгородском районе пришлось отложить строительные работы на своем участке: при прокладке труб тут был найден зенитный снаряд. К работам подключились сотрудники МЧС.…

Власти Белгорода встретились с ветеранами 01/08/2019

В преддверии 76-й годовщины освобождения Белгорода от немецко-фашистских захватчиков по сложившейся традиции состоялась встреча представителей городских властей с ветеранами Великой Отечественной войны, труда, руководителями общественных организаций.…

Белгородец лучше всех в стране написал «Диктант Победы» 03/07/2019

В Москве наградили победителей Всероссийской акции «Диктант Победы». Один из них – белгородец. Напомним, 7 мая около 150 тыс. россиян написали исторический диктант на тему событий Великой Отечественной. Белгородский регион наряду с Самарской областью и Краснодарским краем вошел в тройку лидеров по количеству участников.…

Sp-force-hide { display: none;}.sp-form { display: block; height:310px; background: transparent; padding: 15px; width: 360px; max-width: 100%; border-radius: 0px; -moz-border-radius: 0px; -webkit-border-radius: 0px; font-family: "Segoe UI", Segoe, "Open Sans", sans-serif; background-repeat: no-repeat; background-position: center; background-size: auto;}.sp-form input { display: inline-block; opacity: 1; visibility: visible;}.sp-form .sp-form-fields-wrapper { margin: 0 auto; width: 330px;}.sp-form .sp-form-control { background: transparent; border-color: #cccccc; border-style: solid; border-width: 1px; font-size: 15px; padding-left: 8.75px; padding-right: 8.75px; border-radius: 4px; -moz-border-radius: 4px; -webkit-border-radius: 4px; height: 35px; width: 100%;}.sp-form .sp-field label { color: #444444; font-size: 13px; font-style: normal; font-weight: bold;}.sp-form .sp-button { border-radius: 4px; -moz-border-radius: 4px; -webkit-border-radius: 4px; background-color: #58a6dd; color: #ffffff; width: 100%; font-weight: 700; font-style: normal; font-family: "Segoe UI", Segoe, "Open Sans", sans-serif; box-shadow: none; -moz-box-shadow: none; -webkit-box-shadow: none;}.sp-form .sp-button-container { text-align: left;}

На перроне было холодно, опять сыпалась крупка, она прошлась притопывая, подышала на руки. Потом вернулась, спросила у проводника, долго ли простоим.

Это неизвестно. Может, час, а может, день.

Кончались продукты, ей хотелось хоть чего-нибудь

Купить, но на станции ничего не продавали, а отлучиться она боялась.

Пожилой проводник посмотрел на ее живот:

Час верняк простоим, видишь, на запаску загнали.

И она решилась добраться до вокзала, для этого пришлось ей перелезть через три товарных состава, но Нина уже приспособилась к этому.

Вокзал был забит людьми, сидели на чемоданах, узлах и просто на полу, разложив снедь, завтракали. Плакали дети, усталые женщины суетились возле них, успокаивали! одна кормила грудью ребенка, уставясь перед собой тоскующими покорными глазами. В зале ожидания на фанерных жестких диванчиках спали люди, милиционер прохаживался между рядами, будил спящих, говорил: Не положено. Нину это удивило: почему не положено спать?

Она вышла на привокзальную площадь, густо усеянную пестрыми пятнами пальто, шубок, узлов; здесь тоже сидели и лежали люди целыми семьями, некоторым посчастливилось занять скамейки, другие устроились прямо на асфальте, расстелив одеяло, плащи, газеты... В этой гуще людей, в этой безнадежности она почувствовала себя почти счастливой все же я еду, знаю куда и к кому, а всех этих людей война гонит в неизвестное, и сколько им тут еще сидеть, они и сами не знают.

Вдруг закричала старая женщина, ее обокрали, возле нее стояли двое мальчиков и тоже плакали, милиционер что-то сердито говорил ей, держал за руку, а она вырывалась и кричала: Я не хочу жить! Я не хочу жить! У Нины подступили слезы как же она теперь с детьми без денег, неужели ничем нельзя помочь? Есть такой простой обычай с шапкой по кругу, и когда до войны в институтах ввели плату за обучение, они у себя в Бауманском применяли его, кидали кто сколько мог. Так внесли за Сережку Самоукина, он был сиротой, а тетка помогать ему не могла, и он уже собирался отчисляться. А тут рядом сотни и сотни людей, если бы каждый дал хотя бы по рублю... Но все вокруг сочувственно смотрели на кричащую женщину и никто не сдвинулся с места.

Нина позвала мальчика постарше, порылась в сумочке, вытащила сотенную бумажку, сунула ему в руку:

Отдай бабушке... И быстро пошла, чтобы не видеть его заплаканного лица и костлявого кулачка, зажавшего деньги. У нее еще оставалось из тех денег, что дал отец, пятьсот рублей ничего, до Ташкента хватит, а там Людмила Карловна, не пропаду.

У какой-то женщины из местных она спросила, далеко ли базар. Оказалось, если ехать трамваем, одна остановка, но Нина не стала ждать трамвая, она соскучилась по движению, по ходьбе, пошла пешком. Надо что-нибудь купить, вот бы попалось сало, но на это надежды не было, и вдруг у нее мелькнула мысль: а что, если там, на базаре, она увидит Льва Михайловича! Ведь он остался, чтобы раздобыть продукты, а где же, кроме базара, их теперь раздобудешь? Они вместе накупят всего и вернутся к поезду! И не надо ей никаких капитанов и никаких других попутчиков, еда будет спать только половину ночи, а потом заставит лечь его, а сама сядет у него в ногах, как он сидел целых пять ночей! И в Ташкенте, если он не найдет племянницу, она уговорит мачеху взять его к себе, а если та не согласится, она заберет брата Никитку и они поселятся где-нибудь на квартире вместе со Львом Михайловичем ничего, не пропадем!

Рынок был совсем пустой, по голым деревянным прилавкам скакали воробьи, выклевывая что-то из щелей, и только под навесом стояли три толсто одетые тетки, притопывая ногами в валенках, перед одной возвышалось эмалированное ведро с мочеными яблоками, другая торговала картошкой, разложенной кучками, третья продавала семечки.

Льва Михайловича тут, конечно, не было.

Она купила два стакана семечек и десяток яблок, поискала в сумочке, во что бы их взять, хозяйка яблок достала газетный лист, оторвала половину, скрутила
кулек, сложила в него яблоки. Нина тут же, у прилавка, с жадностью съела одно, чувствуя, как блаженно заполняется рот остро-сладким соком, а женщины жалостливо смотрели на нее, покачивали головами:

Господи, сущее дите... В этакую круговерть с ребенком...

Нина боялась, что сейчас начнутся расспросы, она, этого не любила и быстро пошла, все еще оглядываясь, но уже без всякой надежды увидеть Льва Михайловича.

Вдруг услышала перестук колес и испугалась, что это уводит ее поезд, прибавила шагу и уже почти бежала, но еще издали увидела, что те, ближние, составы все еще стоят, а значит, и ее поезд на месте.

Той старухи с детьми на привокзальной площади уже не было, наверно, ее куда-то отвели, в какое-нибудь учреждение, где помогут ей хотелось так думать, так было спокойнее: верить в незыблемую справедливость мира.

Она бродила по перрону, щелкая семечки, собирая шелуху в кулак, обошла обшарпанное одноэтажное здание вокзала, его стены были оклеены бумажками-объявлениями, писанными разными почерками, разными чернилами, чаще химическим карандашом, приклеенными хлебным мякишем, клеем, смолой и еще бог знает чем. Разыскиваю семью Клименковых из Витебска, знающих прошу сообщить по адресу... Кто знает местопребывание моего отца Сергеева Николая Сергеевича, прошу известить... Десятки бумажек, а сверху прямо, по стене углем: Валя, мамы в Пензе нет, еду дальше. Лида.

Все это было знакомо и привычно, на каждой станции Нина читала такие объявления, похожие на крики отчаяния, но всякий раз сердце сжималось от боли и жалости, особенно тогда, когда читала о потерянных детях. Одно она даже списала себе на всякий случай крупно и густо написанное красным карандашом, начиналось оно словом Умоляю!, а дальше шло: Разыскиваю Зою Минаеву трех лет из разбомбленного эшелона, по сведениям, она жива, прошу сообщить... Нина думала: вдруг ей посчастливится узнать о девочке?

Читая такие объявления, она представляла себе колесящих по стране, идущих пешком, мечущихся по городам, скитающихся по дорогам людей, разыскивающих близких, родную каплю в человеческом океане, и думала, что не только смертями страшна война, она страшна и разлуками!

Она снова в обратном порядке перелезла через два состава, с трудом придерживая размокший газетный пакет, вернулась в купе. Оделила всех яблоками, вышло по одному, а мальчику два, но его мать одно вернула Нине, сказала строго:

Так нельзя. Вы тратите деньги, а дорога большая, и неизвестно, что нас ждет. Так нельзя.

Нина не стала спорить, съела лишнее яблоко и уже хотела скомкать размокший газетный лист, но глаз зацепился за что-то знакомое, она, держа обрывок на весу, пробежала взглядом и вдруг наткнулась на свою фамилию вернее, на фамилию отца: Нечаева Василия Семеновича. Это был Указ о присвоении генеральского звания. Сперва она подумала, что тут совпадение, но нет, не может же быть второго генерал-майора артиллерии Нечаева Василия Семеновича. Газетный обрывок дрожал в ее руках, она быстро посмотрела на всех в купе и опять на газету надо же, сохранилась довоенная газета, и именно из этого клочка ей сделали кулек, прямо как в сказке! Ее просто подмывало рассказать о таком чуде попутчикам, но она увидела, как измучены эти женщины, какое терпеливое горе на их лицах, и ничего не сказала. Сложила газету, спрятала в сумочку, легла, укрылась пальто. Отвернулась к перегородке, уткнулась в шапочку, слабо пахнувшую духами. Вспомнила, как в сороковом году приехал отец из Орла, зашел к ним в общежитие в новенькой генеральской форме с красными лампасами эту форму тогда только что ввели и повел их обедать. Студенты, говорил он, всегда хотят есть, не от голода, а от аппетита, и, приезжая, он всякий раз спешил накормить их, прихватывал с собой ее подружек. Машину он отпустил, они отправились пешком, и Виктор шел с ними на правах жениха. Они шли и постепенно обрастали мальчишками, мальчишки затеяли спор насчет знаков различия, а один забежал
вперед, да так и шел, пятясь задом, разглядывая звезды на бархатных петлицах. Отец смущенно остановился, спрятался в какой-то подъезд и послал Виктора за такси... Сейчас Нина вспоминала всех, с кем разлучила ее война: отца, Виктора, Марусю, мальчишек с ее курса... Неужели это не во сне забитые вокзалы, плачущие женщины, пустые базары, и я куда-то еду... В незнакомый, чужой Ташкент: Зачем? Зачем?

Симонов Константин Михайлович

Книга посетителей

Высокий, покрытый хвойным лесом холм, на котором похоронен Неизвестный солдат, виден почти с каждой улицы Белграда. Если у вас есть бинокль, то, несмотря на расстояние в пятнадцать километров, на самой вершине холма вы заметите какое-то квадратное возвышение. Это и есть могила Неизвестного солдата.

Если вы выедете из Белграда на восток по Пожаревацкой дороге, а потом свернете с нее налево, то по узкому асфальтированному шоссе вы скоро доедете до подножия холма и, огибая холм плавными поворотами, начнете подниматься к вершине между двумя сплошными рядами вековых сосен, подножия которых опутаны кустами волчьих ягод и папоротником.

Дорога выведет вас на гладкую асфальтированную площадку. Дальше вы не проедете. Прямо перед вами будет бесконечно подниматься вверх широкая лестница, сложенная из грубо обтесанного серого гранита. Вы будете долго идти по ней мимо серых парапетов с бронзовыми факелами, пока наконец не доберетесь до самой вершины.

Вы увидите большой гранитный квадрат, окаймленный мощным парапетом, и посредине квадрата наконец самую могилу - тоже тяжелую, квадратную, облицованную серым мрамором. Крышу ее с обеих сторон вместо колонн поддерживают на плечах восемь согбенных фигур плачущих женщин, изваянных из огромных кусков все того же серого мрамора.

Внутри вас поразит строгая простота могилы. Вровень с каменным полом, истертым бесчисленным множеством ног, вделана большая медная доска.

На доске вырезано всего несколько слов, самых простых, какие только можно себе представить:

ЗДЕСЬ ПОХОРОНЕН НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ

А на мраморных стенах слева и справа вы увидите увядшие венки с выцветшими лентами, возложенные сюда в разные времена, искренне и неискренне, послами сорока государств.

Вот и все. А теперь выйдите наружу и с порога могилы посмотрите во все четыре стороны света. Быть может, вам еще раз в жизни (а это бывает в жизни много раз) покажется, что вы никогда не видели ничего красивее и величественнее.

На востоке вы увидите бесконечные леса и перелески с вьющимися между ними узкими лесными дорогами.

На юге вам откроются мягкие желто-зеленые очертания осенних холмов Сербии, зеленые пятна пастбищ, желтые полосы жнивья, красные квадратики сельских черепичных крыш и бесчисленные черные точки бредущих по холмам стад.

На западе вы увидите Белград, разбитый бомбардировками, искалеченный боями и все же прекрасный Белград, белеющий среди блеклой зелени увядающих садов и парков.

На севере вам бросится в глаза могучая серая лента бурного осеннего Дуная, а за ней тучные пастбища и черные поля Воеводина и Баната.

И только когда вы окинете отсюда взглядом все четыре стороны света, вы поймете, почему Неизвестный солдат похоронен именно здесь.

Он похоронен здесь потому, что отсюда простым глазом видна вся прекрасная сербская земля, все, что он любил и за что он умер.

Так выглядит могила Неизвестного солдата, о которой я рассказываю потому, что именно она будет местом действия моего рассказа.

Правда, в тот день, о котором пойдет речь, обе сражавшиеся стороны меньше всего интересовались историческим прошлым этого холма.

Для трех немецких артиллеристов, оставленных здесь передовыми наблюдателями, могила Неизвестного солдата была только лучшим на местности наблюдательным пунктом, с которого они, однако, уже дважды безуспешно запрашивали по радио разрешения уйти, потому что русские и югославы начинали все ближе подходить к холму.

Все трое немцев были из белградского гарнизона и прекрасно знали, что это могила Неизвестного солдата и что на случай артиллерийского обстрела у могилы и толстые и прочные стены. Это было по их мнению, хорошо, а все остальное их нисколько не интересовало. Так обстояло с немцами.

Русские тоже рассматривали этот холм с домиком на вершине как прекрасный наблюдательный пункт, но наблюдательный пункт неприятельский и, следовательно, подлежащий обстрелу.

Что это за жилое строение? Чудное какое-то, сроду такого не видал,говорил командир батареи капитан Николаенко, в пятый раз внимательно рассматривая в бинокль могилу Неизвестного солдата.- А немцы сидят там, это уж точно. Ну как, подготовлены данные для ведения огня?

Так точно! - отрапортовал стоявший рядом с капитаном командир взвода молоденький лейтенант Прудников.

Начинай пристрелку.

Пристрелялись быстро, тремя снарядами. Два взрыли обрыв под самым парапетом, подняв целый фонтан земли. Третий ударил в парапет. В бинокль было видно, как полетели осколки камней.

Ишь брызнуло!-сказал Николаенко.- Переходи на поражение.

Но лейтенант Прудников, до этого долго и напряженно, словно что-то вспоминая, всматривавшийся в бинокль, вдруг полез в полевую сумку, вытащил из нее немецкий трофейный план Белграда и, положив его поверх своей двухверстки, стал торопливо водить по нему пальцем.

В чем дело? - строго сказал Николаенко.- Нечего уточнять, все и так ясно.

Разрешите, одну минуту, товарищ капитан,- пробормотал Прудников.

Он несколько раз быстро посмотрел на план, на холм и снова на план и вдруг, решительно уткнув палец в какую-то наконец найденную им точку, поднял глаза на капитана:

А вы знаете, что это такое, товарищ капитан?

А все - и холм, и это жилое строение?

Это могила Неизвестного солдата. Я все смотрел и сомневался. Я где-то на фотографии в книге видел. Точно. Вот она и на плане - могила Неизвестного солдата.

Для Прудникова, когда-то до войны учившегося на историческом факультете МГУ, это открытие представлялось чрезвычайно важным. Но капитан Николаенко неожиданно для Прудникова не проявил никакой отзывчивости. Он ответил спокойно и даже несколько подозрительно:

Какого еще там неизвестного солдата? Давай веди огонь.

Товарищ капитан, разрешите!-просительно глядя в глаза Николаенко, сказал Прудников.

Ну что еще?

Вы, может быть, не знаете... Это ведь не просто могила. Это, как бы сказать, национальный памятник. Ну...- Прудников остановился, подбирая слова.- Ну, символ всех погибших за родину. Одного солдата, которого не опознали, похоронили вместо всех, в их честь, и теперь это для всей страны как память.

Подожди, не тараторь,- сказал Николаенко и, наморщив лоб, на целую минуту задумался.

Был он большой души человек, несмотря на грубость, любимец всей батареи и хороший артиллерист. Но, начав войну простым бойцом-наводчиком и дослужившись кровью и доблестью до капитана, в трудах и боях так и не успел он узнать многих вещей, которые, может, и следовало бы знать офицеру. Он имел слабое понятие об истории, если дело не шло о его прямых счетах с немцами, и о географии, если вопрос не касался населенного пункта, который надо взять. А что до могилы Неизвестного солдата, то он и вовсе слышал о ней в первый раз.

Однако, хотя сейчас он не все понял в словах Прудникова, он своей солдатской душой почувствовал, что, должно быть, Прудников волнуется не зря и что речь идет о чем-то в самом деле стоящем.

Подожди,- повторил он еще раз, распустив морщины.- Ты скажи толком, чей солдат, с кем воевал,- вот ты мне что скажи!

Сербский солдат, в общем, югославский,- сказал Прудников.- Воевал с немцами в прошлую войну четырнадцатого года.

Вот теперь ясно.

Николаенко с удовольствием почувствовал, что теперь действительно все ясно и можно принять по этому вопросу правильное решение.

Все ясно,- повторил он.- Ясно, кто и что. А то плетешь невесть чего - "неизвестный, неизвестный". Какой же он неизвестный, когда он сербский и с немцами в ту войну воевал? Отставить огонь! Вызовите ко мне Федотова с двумя бойцами.

Через пять минут перед Николаенко предстал сержант Федотов, неразговорчивый костромич с медвежьими повадками и непроницаемо-спокойным при всех обстоятельствах, широким, рябоватым лицом. С ним пришли еще двое разведчиков, тоже вполне снаряженные и готовые.

Все трое немцев были из белградского гарнизона и прекрасно знали, что это могила Неизвестного солдата и что на случай артиллерийского обстрела у могилы и толстые и прочные стены. Это было по их мнению, хорошо, а все остальное их нисколько не интересовало. Так обстояло с немцами.

Сочинение

С каждым годом, с каждым столетием грани исторического восприятия людей стираются, различные события начинают терять свою красочность, важнейшие когда-то периоды перестают быть важными. В данном тексте К.М. Симонов поднимает актуальную проблему исторической памяти.

Писатель окунает нас в страшную историческую эпоху, годы смертей и разрушений – эпоху войны. Он знакомит нас со сценой обстрела, в которой оборонительным пунктом немцы выбрали могилу Неизвестного солдата. Автор акцентирует наше внимание на том, что они «прекрасно знали», что у этого памятника прочные стены, способные выдержать артиллерийский обстрел, и подводит нас к мысли о том, что наши бойцы никогда не смогли бы нанести удар по историческому символу. Знал ли советский солдат о том, что немцы скрываются за историческим памятником, или только подозревал о сакральном значении этого сооружения – он в любом случае не смог бы себе позволить разрушить «символ всех погибших за родину» - кто бы за ним не скрывался, ведь каждый советский гражданин, даже не осознавая историческую важность некоторых объектов, на интуитивном уровне понимал их нравственное предназначение и духовную ценность.

По мнению автора, исторические символы,как символы памяти об ушедшей эпохе, имеют абсолютную важность, потому что именно детали военных лет, хранящие в себе подвиг каждого героя, должны оставаться в сохранности и передаваться последующим поколениям. Потому как каждый, абсолютно каждый из подвигов, малых или больших, должен быть известен всем и на сотни лет вперед – только так будущее поколение будет иметь возможность отблагодарить своих предков за чистое, бескрайнее небо над головой, и любой «неизвестный» герой может остаться известным только посредством исторических памятников.

Я разделяю мнение К.М. Симонова и считаю, что сохранение памяти об ушедших эпохах, о людях, отдавших за нас свои жизни, о периодах войны и спокойных периодов, ознаменованных чем-то менее трагичным – это нравственный долг каждого из нас. Ведь если мы не храним память об истории нашей страны – значит, в нас нет патриотизма и любви к своему отечеству.

С каждым годом все реже послевоенные поколения чтят память о погибших и выражают свою благодарность тем, кто отдал свою жизнь за светлое будущее нашего отечества. Постепенно забываются и разрушаются, казалось бы, когда-то священные для многих детали истории. Нередкими становятся и факты осквернения символов той страшной эпохи, что само по себе пугает и разочаровывает. В своем произведении «Черные доски» В.А. Солоухин акцентирует внимание читателей на фактах разграбления церквей, использования священных икон не по назначению, сдаче редких книг в макулатуру. Все эти своеобразные памятники ушедших эпох способны донести до всех поколений атмосферу другого времени, рассказать о прошлом и привить уважение к истории своей страны. Однако в родной деревне лирического героя церкви отдаются под мастерские и тракторные станции, из монастырей делают дома отдыха, постепенно из жизни людей исчезают самые важные памятники истории, происходит культурное и духовное обнищание всех жителей. Автор, безусловно, осуждает это и призывает все поколения помнить о том, что память об ушедших эпохах нужна не мертвым, а живым – вот самое главное, о чем должен помнить каждый из нас.

О том, как важно чтить память о тех, кто отдал свою жизнь за нашу свободу и наше светлое будущее, пишет А.Т. Твардовский в стихотворении «Я убит подо Ржевом». Это лирическое произведение представляет собой своеобразное завещание убитого в бою солдата всем тем, кто выжил и кому только предстоит строить Россию будущего. Главным напутствием неизвестного солдата служит призыв никогда не забывать о своем прошлом и всегда хранить в своем сердце память о таких, как он, простых гражданах, отдавших жизнь за свою страну. Автор обращает наше внимание на то, что самым страшным для всех тех, кто защищал нас от немцев, служила не собственная смерть, а победа врага, и единственное, чем мы может отблагодарить наших героев, чем мы может сохранить их подвиг в истории – это сохранение исторических памятников и передача их своим детям.

Мы – дети героев, и в наших руках находится важнейшая задача – протянуть память о них через века. Это наше историческое, нравственное и духовное предназначение.

Все трое немцев были из белградского гарнизона и прекрасно знали, что это могила Неизвестного солдата и что на случай артиллерийского обстрела у могилы и толстые и прочные стены. Это было по их мнению, хорошо, а все остальное их нисколько не интересовало. Так обстояло с немцами. Русские тоже рассматривали этот холм с домиком на вершине как прекрасный наблюдательный пункт, но наблюдательный пункт неприятельский и, следовательно, подлежащий обстрелу. Чудное какое-то, сроду такого не видал,- говорил командир батареи капитан Николаенко, в пятый раз внимательно рассматривая в бинокль могилу Неизвестного солдата. Ну как, подготовлены данные для ведения огня? Пристрелялись быстро, тремя снарядами. Два взрыли обрыв под самым парапетом, подняв целый фонтан земли. Третий ударил в парапет. В бинокль было видно, как полетели осколки камней. Но лейтенант Прудников, до этого долго и напряженно, словно что-то вспоминая, всматривавшийся в бинокль, вдруг полез в полевую сумку, вытащил из нее немецкий трофейный план Белграда и, положив его поверх своей двухверстки, стал торопливо водить по нему пальцем. Он несколько раз быстро посмотрел на план, на холм и снова на план и вдруг, решительно уткнув палец в какую-то наконец найденную им точку, поднял глаза на капитана:. Я все смотрел и сомневался. Я где-то на фотографии в книге видел. Вот она и на плане - могила Неизвестного солдата. Для Прудникова, когда-то до войны учившегося на историческом факультете МГУ, это открытие представлялось чрезвычайно важным. Но капитан Николаенко неожиданно для Прудникова не проявил никакой отзывчивости. Он ответил спокойно и даже несколько подозрительно:. Это ведь не просто могила. Это, как бы сказать, национальный памятник. Одного солдата, которого не опознали, похоронили вместо всех, в их честь, и теперь это для всей страны как память. Был он большой души человек, несмотря на грубость, любимец всей батареи и хороший артиллерист. Но, начав войну простым бойцом-наводчиком и дослужившись кровью и доблестью до капитана, в трудах и боях так и не успел он узнать многих вещей, которые, может, и следовало бы знать офицеру. Он имел слабое понятие об истории, если дело не шло о его прямых счетах с немцами, и о географии, если вопрос не касался населенного пункта, который надо взять. А что до могилы Неизвестного солдата, то он и вовсе слышал о ней в первый раз. Однако, хотя сейчас он не все понял в словах Прудникова, он своей солдатской душой почувствовал, что, должно быть, Прудников волнуется не зря и что речь идет о чем-то в самом деле стоящем. Николаенко с удовольствием почувствовал, что теперь действительно все ясно и можно принять по этому вопросу правильное решение. Какой же он неизвестный, когда он сербский и с немцами в ту войну воевал? В представленном для анализа тексте К. Симонов поднимает проблему исторической памяти. Человеческая цивилизация за время своего существования накопила немало опыта и знаний, а наша главная задача не растратить их, ведь история так многому может нас научить. Чтобы привлечь внимание читателя по этой проблеме, Константин Михайлович Симонов рассказывает нам о том, как люди относятся к историческому памятнику на войне. С одной стороны, немцы использовали могилу Неизвестного солдата как прочное прикрытие: Писатель указывает на то, что они не разрушили памятник, тем самым проявив уважение к памяти павших. Автор считает, что необходимо уважительно относиться к прошлому, к предкам и сохранять память о них. Я разделяю точку зрения Симонова по данной проблеме, так как убеждена, что без прошлого не бывает и будущего. Свое мнение могу подкрепить примерами из художественной литературы и жизни. Вы отправили работу на проверку эксперту. Укажите номер телефона на него придет СМС. Нет условий для постановки запятой - обстоятельство причины - не затопит ПОЧЕМУ? В СВЯЗИ с ЧЕМ? Можно отметить речевую ошибку Русский язык Русский язык. Он несколько раз быстро посмотрел на план, на холм и снова на план и вдруг, решительно уткнув палец в какую-то наконец найденную им точку, поднял глаза на капитана: Он ответил спокойно и даже несколько подозрительно: Симонов Константин Михайлович - советский прозаик, поэт, киносценарист. Войти через ВКонтакте Войти через Одноклассники. Ответьте на пару вопросов. Регистрируясь, даю согласие на передачу и обработку персональных данных. Скачать приложение из Google Play Скачать приложение из AppStore.